Глава I
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

Красногорский район можно было бы сравнить с уникальным историческим1 музеем. На его сравнительно небольшой территории сохранились многие памятники археологии и старинные селения, свидетельствующие об основных этапах истории Подмосковья, начиная с самой глубокой древности.
Заселение Подмосковья стало возможно 15 - 20 тыс. лет назад, после окончания ледникового периода. Отступивший на север ледник оставил после себя полноводные реки и озера. Окружавшие их холмы и долины были покрыты обильной травянистой растительностью. В поисках пищи переходили на эти места стада мамонтов и других привычных к холодному и влажному климату животных, а следом за ними продвигались на север первобытные охотники. Это было время палеолита - древнекаменного века, когда люди умели делать лишь примитивные орудия труда из камня, кости и дерева. Оставшиеся от этого времени каменные топоры находили во многих местах. Но лишь однажды были обнаружены в Подмосковье останки самого человека, жившего в эпоху палеолита.
В 1939 г. на территории, которая в то время; входила в состав Красногорского района, велось строительство гидроэлектростанции на месте сброса воды из Химкинского водохранилища в речку Сходню. При рытье котлована из-под шестиметровой толщи земли были извлечены несколько окаменевших костей древних животных и одна-единственная кость человека - потемневшая от времени черепная крышка. Исследования ученых подтвердили принадлежность этой находки к эпохе палеолита. Она стала одним из ценнейших экспонатов Государственного музея истории Москвы.
Эпоха неолита - новокаменного века, распространение которого приходится на III - начало II тыс. до нашей эры, представлена на территории Московской области несколькими десятками стоянок древних охотников и рыболовов, расположенных по берегам рек и озер. Одна из таких стоянок в конце прошлого столетия была обнаружена геологом Н. Криштафовичем близ деревни Гольево, у впадения в Москву речки Курицы. В 1960-х гг. была открыта еще одна неолитическая стоянка на берегу Москвы-реки около села Петрово-Дальнее, где собраны кремневые наконечники копий и стрел, обломок костяного гарпуна, многочисленные фрагменты характерной для того времени круглодонной глиняной посуды, сплошь покрытой ямчатым и гребенчатым узором.
К середине II тыс. до н. э. относится появление в Подмосковье скотоводов-кочевников, которые постоянно перемещались со своими немногочисленными стадами и не оставили следов длительно существовавших поселений. Эти люди уже знали бронзу, но изделия из металла были очень редки. Наиболее распространенные находки этого времени - шлифованные каменные топоры и другие орудия труда, сохранившиеся в погребениях, расположенных обычно на высоких местах. Несколько орудий и остатки посуды с геометрическим узором, характерные для эпохи бронзы, были найдены в прошлом веке в овраге около села Спас. Полагают, что это остатки от захоронения, разрушенного при земляных работах по прокладке Волоколамского шоссе.
На смену эпохе бронзы пришел раннежелезный век, продолжавшийся почти две тысячи лет. Люди этого времени, занимаясь земледелием, охотой и разведением домашнего скота, вели оседлый образ/жизни. Они жили небольшими родовыми общинами, селились, как правило, на высоких обрывистых мысах, окружая свои поселки со стороны поля глубокими рвами и насыпными земляными валами с деревянным частоколом. Городища раннежелезного века - остатки укрепленных поселков с сохранившимися следами рвов и валов - известны в Красногорском районе около Архангельского, Гольева и Спаса, на реке Истре поблизости от Степановского, на речках Горетинке около Воронков и Баньке у деревни Пенягино.
С VII в. начинается заселение территории Подмосковья древними славянами. В их хозяйстве главную роль играло земледелие, поэтому славяне чаще селились
на ровных местах, среди своих полевых угодий. Их общины, объединенные в большой племенной союз, не враждовали между собой, и поэтому поселки обычно были окружены только деревянными частоколами для защиты от диких зверей. Остатки поселений, не имеющих следов земляных укреплений, труднее обнаружить на местности. Чаще они обнаруживаются случайно, благодаря сохранившемуся на их месте интенсивно черному культурному слою земли и находкам в нем глиняной посуды, изготовлявшейся на гончарном кругу, изящной по форме и украшенной волнистым или зубчатым орнаментом. Одно из таких селищ было найдено на речке Барышихе недалеко от Спаса, на в большинстве случаев они были позже распаханы или заросли лесом.
Гораздо приметнее другие следы, оставленные древними славянами. В XI-XIII вв. среди них распространился обычай возведения курганов над захоронениями умерших. Высокие земляные насыпи, гордо поднимавшиеся над окружающей местностью, издавна вызывали и удивление и восхищение. Забылось их истинное происхождение, и людская молва уже связывала их с событиями более позднего времени: их называли и "литовскими могилами" в память о событиях начала XVII в., и "французскими могилами", и просто "пученками" (выпученной землей). Из поколения в поколение передавались легенды о несметных сокровищах, якобы укрытых в курганах завоевателями или удачливыми разбойниками.
Около деревни Митино находилась группа из шести курганов. Среди них особенно выделялся один, имевший высоту более семи метров. Он был широко известен и назывался Великой могилой. Курган находился на земле митинских казенных крестьян, и они берегли его как зеницу ока, надеясь, что его богатства смогут пригодиться "на черный день". Когда летом 1883 г. приехал археолог А. И. Кельсиев с открытым листом от Академии наук, ему стоило большого труда уговорить крестьян, чтобы они разрешили раскопки. Согласились на том, что за найденные в кургане золотые и серебряные вещи крестьянскому обществу будет выплачена их стоимость по весу, а за медные и железные, если их окажется больше луда,- платить за каждый пуд.
Сами же крестьяне подрядились в землекопы. И каково же было их разочарование, когда в погребении оказался лишь однорукий скелет старого воина с двумя
глиняными горшками в головах, конские удила да еле сохранившиеся остатки гроба - деревянной колоды с четырьмя коваными гвоздями, которыми когда-то была прибита крышка.
Действительно, славянские курганы очень бедны. В них нет ни богатого оружия, ни дорогих украшений. Их ценность - не в стоимости находимых вещей, а в научном значении этих находок как свидетельства о расселении славянских племен.
Раскопки археологами курганных групп около Спаса, Митина, Чернева, Ангелова, Ильинского показали, что на нашей территории жили славяне вятичи, тогда как на реке Клязьме начинались земли славянского племени кривичей, которое составляло основное население Владимирского княжества. Целый ряд курганных групп, неизвестных ранее, выявлен уже в советское время в лесных массивах около речек Баньки и Синички, Горетинки и Липенки, близ реки Истры. К сожалению, большинство из них разорено кладоискателями. Несколько сравнительно крупных курганов диаметром 10-15 метров, также со следами давних повреждений, сохранились в черте Красногорска, в лесу около бывшей деревни Губайлово. Другая группа, находившаяся на мысу при слиянии Баньки и Синички, была в предвоенные годы раскопана учителем истории П. И. Потемкиным совместно с учениками средней школы № 1. Найденные при раскопках предметы хранились в школьном музее, но впоследствии, в годы войны, были утрачены.
Для великого княжества Владимирского вошедшие в его состав земли вятичей стали не только форпостом на его южных границах, но и средством для организации оживленных связей со Смоленским, Черниговским, Киевским княжествами. Важное значение в это время приобрел торговый путь по речке Всходне, соединявший бассейны рек Клязьмы и Москвы. Непривычное для- нас старинное название этой быстрой и бурливой речки на протяжении многих веков сохраняло память о тех временах, когда военные отряды великого князя с собранной данью и заезжие торговцы "всходили" вверх по ее течению и тянули за собой тяжело груженные лодки, чтобы затем по Клязьме доставить свой груз в стольный город Владимир.
С образованием самостоятельного Московского княжества в XIII-XIV вв. территория района служила оборонительным рубежом, прикрывавшим слабую еще столицу от враждебных тверских князей и Литовского княжества. Она занимала часть Горетова стана, самого большого; по территории среди станов и волостей, на которые делилось Московское княжество. Его земли начинались от стен Москвы и на западе (доходили до реки Истры, служившей границей с Звенигородским удельным княжеством, по его территории проходили Большая Тверская дорога, Волоцкая (теперь Пятницкое шоссе) и одна из звенигородских дорог. Неудивительно, что земли в Горетовом стане давались обычно воеводам, приходившим со своими дружинами на службу к московскому князю. Академик С. Б. Веселовский считал достойной доверия старинную легенду о том, что земли на Всходне "на 15 верст" были пожалованы воеводе Нестору Рябцу, который в сражении с тверским войском за город Дмитров спас жизнь Ивану Калите. Подтверждением этой легенды служит основание монастыря Спаса-на-Всходне, где в 1390 г. был похоронен внук Нестора, воевода Иван Квашня, а также сохранившиеся в названиях селений Тушино и Дудино прозвища потомков этого воеводы Туши и Дуды.
Среди других владений, передававшихся от отца к сыну, в западной части Горетова стана до начала XVI в. существовала вотчина воевод Плещеевых с селами Нахабино и Караулово; память о воеводе Сабуре сохранилась в названии села Сабурово. Однако уже к XVI в. старинные вотчины утратили прежние границы и былое значение. Они дробились между наследниками, переходили из рук в руки, завещались монастырям и церковным служителям, а при отсутствии наследников после прежних владельцев "отписывались на государя". В результате на территории современного Красногорского района к концу XVI в. осталось лишь одно владельческое село Марьина Гора, принадлежавшее князьям Милославским.
Церковь получала щедрые подарки и от бояр, и от самих московских князей. Еще около 1450 г. князь Василий Темный пожаловал священникам Архангельского собора в Кремле село Банское-Борисоглебское, находившееся на месте, где сейчас расположен пионерлагерь "Зоркий". Затем Иван III пожаловал им же сельцо Плотничье с 25 деревнями, территорию которых сейчас занимают Опалиха, Гореносово и Пенягино Московскому Чудову монастырю ранее 1507 г. принадлежала варовская земля, простиравшаяся от устья речки Синички и Каменного оврага до речки Всходни (на ее территории впоследствии возникли село Рождествено и деревня Митино). Нахабино и Дмитровское с деревнями были куплены Троице-Сергиевым монастырем, Ангелово - Иосифо-Волоколамским монастырем. Село Сабурово Агриппина Морозова в 1557 г. завещала митрополиту Московскому, село Козино с деревней Нефедьево во время правления Ивана Грозного перешло от князя И. Д. Вельского к Новинскому монастырю.
Церковные владения сплошной полосой протянулись от реки Истры до Всходни, занимая почти половину всей территории современного Красногорского района. В середине XVI в. в этих владениях насчитывалось около 120 сел и деревень, что свидетельствовало об их плотной заселенности. Однако в дальнейшем на подмосковные земли обрушились страшные эпидемии чумы в 1551 и 1571 гг., бесчинства опричников Ивана Грозного и, наконец, набег крымского хана Девлет-Гирея, войско которого разграбило Подмосковье и угнало в плен более 20 тыс. мирных жителей. В писцовой книге, составленной для учета населения в 1584 г., на многих страницах тянутся скорбные перечни "пустошей, что были деревни". Во владении Архангельского собора навсегда запустели села Банское и Плотничье и все "тянувшие" к ним деревни, прекратилась обработка земли, а "пашня лесом поросла".
Остальные села вновь заселяются за счет перевода крестьян из других владений, закрепления на церковной земле пришлых крестьян. Начало XVII в. принесло им новые бедствия. Неурожайные годы привели к голоду, который был не менее страшен, чем нашествие неприятеля: "И много людей с голоду умерло, и много сел позапустело, и много мертвых по путям валялось, и много иных в разные грады разбрелись и на чужих странах помроша",- сообщает об этих событиях летопись. Грабежами и убийствами крестьян сопровождалось нашествие армии Лжедмитрия I, которому удалось в 1605 г. сесть на московский престол. Ставленник польских интервентов был свергнут и убит, но вслед за тем в стране развернулась крестьянская война под руководством И. И. Болотникова, а в 1608 г. началась новая польско-литовская интервенция. Армия Лжедмитрия II не смогла овладеть Москвой и встала лагерем на Тушинском поле. Полтора года находилось здесь войско Лжедмитрия, и каждый день из Тушинского лагеря отправлялись в окрестные селения военные отряды, отбиравшие у населения продукты и скот.
Многие села, упоминавшиеся в письменных источниках XV-XVII вв., после Смутного времени исчезли навсегда. Но память о них сохранилась до наших дней в названиях Карауловой горы близ Нахабина, Поповой горки на месте бывшего села Банского-Борисоглебского, местности Плотница на окраине современнной Опалихи, Уваровского оврага к северу от Пенягина. Вполне возможно, что сопоставление сведений письменных источников XV-XVII вв. и сохранившихся местных названий участков леса, полей и оврагов поможет краеведам раскрыть многие тайны подмосковной земли.